САФИЕ СУЛТАН 42 ASLIHAN GÜRBÜZ. ВДОВА ПАДИШАХА, МАТЬ ШЕХЗАДЕ 02.07.1521

10 ФАКТОВ О ПЕРСОНАЖЕ

♦ Будущая Султанша появилась на свет в землях Черкесии, в знатном, но не высоком роду суннитов, прекрасно понимавших свое происхождение и чтивших его несмотря ни на что. При рождении была наречена Сафият. Кто-то считает, что подобное имя даровано “чистым”, сама же женщина убеждена, что “избранным”. Ведь именно ей предстоял долгий путь от черкешенки до госпожи бескрайней Османской Империи, вошедшей в династию под именем Сафие.

♦ Близость к княжескому роду принесла в дом черкешенки одновременно горечь и радость. Сафие была подарена Падишаху Джихангиру I в качестве щедрого дара. Этот факт больно ударил по самолюбию будущей госпожи, воспитанной в ясном понимании своего статуса. Несмотря на безмолвное согласие девушки с волей черкесского князя, внутри Сафие полыхал пожар. А потому день, когда черкешенка вошла в гарем, запомнился многим: она была слишком горда, слишком холодна и крайне молчалива. Ей нечего было сказать тем, кто был связан оковами по рукам и ногам. Как и нечего спросить с тех, кто принял ее жертву ради мнимого союза, надменно оглядывая ее с высоты собственных балконов.

♦ Начав путь в гареме со столь высокой ноты, Сафие ни на миг не уронила свое достоинство, не опустилась до женщин, что были выше нее по статусу, но не равные ей по крови. За свою излишнюю гордость и темноту, скрываемую в глубинах карих очей, Хатун сразу же заклеймили колдовкой. Близость к Шайтану пришлась ей по душе, ведь страх пред ним всегда был сильнее любой брони из светлой любви, а потому Сафие с гордостью приняла сей титул, обернув его вокруг себя, подобно самым дорогим мехам. Она полностью срослась с ним, подчинившись тьме образа всецело: ее не пугали ни Хасеки, ни фаворитки, дорвавшиеся до статусов сквозь тернии рабства. Выстроив свой образ, Хатун – а позднее Султанша, так и осталась его заложницей. А остальные – покорными слугами страха пред ее темными очами и чуть поджатыми в презрении губами.

♦ Её красота, выточенная горами Черкесии и ее воздухом, так и осталась нетронутой вниманием Джихангира, чье равнодушие к женщинам убило бы самый дивный цветок. Но Государь был милостив с драгоценностью гор, выдав Сафие замуж за своего сына, Шехзаде Османа. И тогда Сафие выдохнула с облегчением. Только для него одного взор ее очей навсегда стал мягок и нежен.

♦ Рождение Шехзаде Касыма разделило жизнь Сафие на “до” и “после”. Все, что она знала и все, что любила теперь меркло пред всепоглощающим чувством к Касыму, ставшему навеки ее путеводной звездой. Никого более Султанша не любила так сильно, как сына, чье выживание стало ее главным приоритетом. Ослепленная любовью и дарованными рождением Шехзаде привилегиями, Сафие более не сидела в своих покоях. Желая протащить его сквозь кровавые законы к вершине, со временем в разуме Сафие напрочь стерлась грань между “так нужно ради сына” и “так желает моя душа”. Она уверенной поступью шла к заветной цели, обзаводясь все более опасными знакомствами и сильными связями, способными как погубить Касыма, так и возвысить. Из-за своей слепой жажды трона, она упустила главное: ее сын не желал судьбы, которую она ему избрала. И этот факт стал главным камнем преткновения для Султанши, но и спасением для Шехзаде в глазах его брата Баязида.

♦ Смерть Султана Джихангира Сафие восприняла спокойно, но когда поминальный азан по Осману разрезал тишину Стамбульского утра, Сафие ощутила, как частица ее души умерла, оставив вместо себя жгучий яд страха за Касыма. И яд тот быстро распространился по телу, леденя жилы и вновь распаляя костры жажды власти внутри овдовевшей черкешенки. Вошедшая когда-то с гордо поднятой головой, в день воцарения Баязида Сафие боялась даже собственной тени. И страх ее был столь велик, что отражался на темных радужках блеском слёз. Губы, поджимавшиеся некогда в презрении, дрожали от страха пред неизбежным, которое Сафие и ее сторонники желали предотвратить любой ценой.

♦ Но ничего не пришлось делать. Касым, чья натура была мягче материнской, был помилован в день джюлюса Баязида. Над Стамбулом взошло новое солнце, но лучи его не грели Сафие, смотревшей на происходившее с горечью и с пламенным желанием во что бы то ни стало увидеть там, где теперь гордо восседал сын соперницы, своего Шехзаде. Змея выскользнула из гарема, где провела свои лучшие годы, бесшумно, но также гордо, как тогда, когда в него зашла.

♦ Сосланная с сыном в Конью, Сафие осталась верна себе. Сохранив внутри своей души, обернутой в темные материи уязвленного самолюбия, пламя праведного гнева и желание низложить Баязида, она уверенно прокладывает себе путь к заветному титулу, надеясь образумить сына.

♦ Сафие крайне мудрая женщина, которая умеет держать язык за зубами. Ее главным пороком являются властолюбие и эгоизм. Последний часто застилает ее глаза пеленой, от чего Султанша остается слепа к словам своего сына. Она убеждена в законности своих притязаний, как и в том, что Касым не до конца осознает своего потенциала. Сафие часто оборачивает свою жажду власти в красивую обертку, уверяя окружающих ее прихвостней и себя саму в том, что необходимые кровопролития будут во благо Империи, не осознавая, что Империя падет при Касыме. Ей, по сути, нужно быть там, на вершине, смотреть на других свысока, а не терпеть с низины надменные взгляды тех, кто взлетел. Крайне немногословна с теми, кто не вхож в ее внутренний круг. Очень недоверчива, потому что плетет сети способные подвести Касыма к казни. Предана себе и сыну, любовь к которому глубока, но зачастую также и корыстна.

♦ Внешность Султанши остается предметом обсуждений для многих, кто хоть раз слышал о ее персоне. Несмотря на достаточно обычную для тюркских земель красоту, Сафие умеет подавать себя так, как мало кто другой способен: она очаровывает собеседников изяществом жестов, неспешностью речи и элегантностью. Ее поступь лишена слабости, стан всегда прям и обернут в темные тона. Лик бледен и от того черные глаза выделяются еще больше. За годы жизни в гареме, Сафие научилась мастерски смотреть на собеседников, практически не моргая. Ее взгляд проницателен и иногда, когда ей что-то неприятно, она прищуривается. Многие, кто знакомы с ней, отмечали, что Сафие далеко не первая красавица двора, но уж точно та, кто умеет обратить свои недостатки в достоинства.